Германский рынок онлайн гемблинга борется с черным рынком и налогами

Каналы игорного бизнеса в Германии – о цифрах для онлайн слотов и их особенностях

На прошедшем, скажем так, 21 января событии под названием «Пиво, крендели и политика», которое в некоторой степени стало частью конференции ICE, президент группы, которая занята вопросами онлайн слотов в Германии, Дирк Кверманн решил немного раскрыть данные, основанные на расчётах специалистов.

А тем временем, выступая на пару с Кверманном, ещё один представитель, Матиас Дамс, который возглавляет ассоциацию онлайн букмекерства Германии (DSWV), заодно упомянул о том, что в их секторе канализация ставок более или менее добирает до показателя в 60–70 процентов.

Если верить данным DSWV, Германия располагает приблизительно 29 компаниями, которые имеют разрешения на онлайн ставки. За весь 2024 год они, по сути, собрали ставки на сумму примерно в 7,3 миллиарда евро, а доход от этого оказался ближе к 1,1 миллиарду евро.

В общем целом ставки вроде бы выросли на 4 процента по сравнению с 2023 годом. Хотя, если посмотреть на налог в 5,3 процента, который ввели аж в 2021 году, то общий уровень ставок в конечном счёте упал где-то на 15 процентов.

Оценки масштаба “чёрного рынка” по мнению GGL, вероятно, упрощены

Выступая перед коллегами, Матиас Дамс отметил, что регулятор азартных игр Gemeinsame Glücksspielbehörde der Länder (GGL) будто бы недоглядывает проблему с «чёрным рынком» и выводами, которые они озвучивают. Как он выразился, «оставаться в стороне от того, насколько велик этот теневой сегмент, уже почти невозможно».

«Мы действительно убеждены: цифры и оценки GGL слегка занижены. Пока мы не видим серьёзного прогресса со стороны регулятора в оценке масштабов этой постоянной проблемы», — сообщил Дамс, говоря на конференции.

В июле GGL как раз докладывали, что их собственные вычисления указывают, что доля чёрного рынка – не более 4 процентов от всего игорного сегмента в Германии. Эти подсчёты включали в себя не только ставки в онлайн формате, но и доходы, полученные от наземных казино. Согласно их отчётам, на чёрный рынок приходится от 400 до 600 миллионов евро, в то время как легальная сторона привлекла около 13,7 миллиардов евро за 2023 год, из которых 3 миллиарда пришлись на онлайн сектор.

Тем временем представители самой индустрии оспаривали эти выводы, говоря, что они якобы не соответствуют действительности. Например, DOCV в беседе с iGB утверждал, что такие цифры не передают настоящей картины. Особенно это, как было упомянуто, заметно, если сравнивать с полным объёмом всех сегментов вместе.

По словам вице-президента DOCV Симона Принглингера-Зимаде, который был задействован как специалист по регулированиям, если подсчитать пропорции от 400–600 миллионов евро нелегального оборота в сравнении с 3 миллиардами легального рынка, то чёрному рынку придётся приписать процентов 20, как минимум.

Более высокие налоги на ставки превращают рынок в довольно сомнительное пространство

На той же конференции Кверманн и Дамс частенько упоминали сложности, доставляемые налогообложением на обороты. Всё ведёт к тому, что доходы от налогов на этот сегмент уменьшаются, а продукт для игрока становится менее привлекательным.

«Давайте говорить честно, налоговая политика, завязанная на ставках, вообще не согласуется с тем, как устроены онлайн слоты или виртуальные игры», — искренне добавил Кверманн. «Игрокам просто становится неинтересно, ведь весь смысл теряется из-за этого,» — пояснил он.

С его слов, сохранение текущих правил подрывает желание многим компаниям оставаться на рынке. «Регуляторы, операторы и политики не находятся в едином русле. Если мы не придём к нормальному консенсусу, игорная сфера окажется, скажем так, почти нежизнеспособной,» — добавил он.

Матиас обратил внимание на то, что для создания какого-либо компромисса необходимы прямые обсуждения между всеми участниками процесса. Он отметил: «Если мы не наладим диалог с властями и регуляторами, игроки будут просто уходить на нелегальные платформы, а операторы начнут рассматривать другие страны. Это риск, который мы всё чаще воспринимаем как реальность.»